Дмитрий Мережковский

В небе, зеленом, как лед, Вешние зори печальней. Голос ли милый зовет? Плачет ли колокол дальний?

В небе — предзвездная тень, В сердце — вечерняя сладость. Что это, ночь или день? Что это, грусть или радость?

Тихих ли глаз твоих вновь, Тихих ли звезд ожидаю? Что это в сердце — любовь Или молитва — не знаю.

Больной, усталый лед, Больной и талый снег... И все течет, течет... Как весел вешний бег Могучих мутных вод! И плачет дряхлый снег, И умирает лед. А воздух полон нег, И колокол поет. От стрел весны падет Тюрьма свободных рек, Угрюмых зим оплот,- Больной и темный лед, Усталый, талый снег... И колокол поет, Что жив мой Бог вовек, Что Смерть сама умрет!

Глядим, глядим все в ту же сторону, За мшистый дол, за топкий лес. Вослед прокаркавшему ворону, На край темнеющих небес. Давно ли ты, громада косная, В освобождающей войне, Как Божья туча громоносная, Вставала в буре и в огне? О, Русь! И вот опять закована, И безглагольна, и пуста, Какой ты чарой зачарована, Каким проклятьем проклята? И все ж тоска неодолимая К тебе влечет: прими, прости. Не ты ль одна у нас родимая? Нам больше некуда идти, Так, во грехе тобой зачатые, Должны с тобою погибать Мы, дети, матерью проклятые И проклинающие мать.

И снилось мне: заря туманная, В полях густеющая мгла, И сосен кровь благоуханная — Светлотекущая смола.

И кто-то мне родимым голосом Всё то же на ухо твердит,— Так в сентябре несжатым колосом Пустая нива шелестит.

Но тайна слов тех не разгадана... Гори, последний свет, гори, И смолью сосен, дымом ладана Курись, кадильница зари!

Я помню, как в детстве нежданную сладость Я в горечи слез находил иногда, И странную негу, и новую радость - В мученьи последних обид и стыда.

В постели я плакал, припав к изголовью; И было прощением сердце полно, Но все ж не людей,- бесконечной любовью Я Бога любил и себя, как одно.

И словно незримый слетал утешитель, И с ласкою тихой склонялся ко мне; Не знал я, то мать или ангел-хранитель, Ему я, как ей, улыбался во сне.

В последней обиде, в предсмертной пустыне, Когда и в тебе изменяет мне все, Не ту же ли сладость находит и ныне Покорное, детское сердце мое?

Безумье иль мудрость,- не знаю, но чаще, Все чаще той сладостью сердце полно, И так,- что чем сердцу больнее, тем слаще, И Бога люблю и себя, как одно.

С улыбкою бесстрастия Ты жизнь благослови: Не нужно нам для счастия Ни славы, ни любви,

Но почки благовонные Нужны,- и небеса, И дымкой опушенные Прозрачные леса.

И пусть все будет молодо, И зыбь волны, порой, Как трепетное золото, Сверкает чешуей.

Как в детстве, все невиданным Покажется тогда И снова неожиданным - И небо, и вода,

Над первыми цветочками Жужжанье первых пчел, И с клейкими листочками Березы тонкий ствол.

С младенчества любезное, Нам дорого - пойми - Одно лишь бесполезное, Забытое людьми.

Вся мудрость в том, чтоб радостно Во славу Богу петь. Равно да будет сладостно И жить, и умереть.

На те холмы, в леса сосновые, Где пахнет горькая полынь, Уйти бы в верески лиловые Благоухающих пустынь.

Там безмятежней грусть закатная И умиленней тишина, Свежее в травах свежесть мятная И непорочнее весна.

А чуть блеснет сквозь хвои сонные, Как сквозь ресницы, луч светил,— Курятся смолы благовонные, Как дым бесчисленных кадил.

Ниц простертые, унылые, Безнадежные, бескрылые, В покаянии, в слезах,- Мы лежим во прахе прах, Мы не смеем, не желаем, И не верим, и не знаем, И не любим ничего. Боже, дай нам избавленья, Дай свободы и стремленья, Дай веселья Твоего. О, спаси нас от бессилья, Дай нам крылья, дай нам крылья, Крылья духа Твоего!

Если розы тихо осыпаются, Если звезды меркнут в небесах, Об утесы волны разбиваются, Гаснет луч зари на облаках,

Это смерть,- но без борьбы мучительной, Это смерть, пленяя красотой, Обещает отдых упоительный,- Лучший дар природы всеблагой.

У нее, наставницы божественной, Научитесь, люди, умирать, Чтоб с улыбкой кроткой и торжественной Свой конец безропотно встречать.

Ты, о, неба лучший дар, Все печали исцеляющий,— Чем болезненнее жар, Тем отрадней утоляющий!

Путь всё тот же впереди — Что мне, грустный или радостный.. Ах, устал я! Отдых сладостный, О, приди, приди!

* Ты, кто от Небес... Гете (нем.).

Надежды нет и нет боязни. Наполнен кубок через край. Твое прощенье — хуже казни, Судьба. Казни меня, прощай.

Всему я рад, всему покорен. В ночи последний замер плач. Мой путь, как ход подземный, черен И там, где выход, ждет палач.

Кому страдание знакомо, Того ты сладко усыпишь, Тому понятна будет, Комо, Твоя безветренная тишь.

И по воде, из церкви дальной, В селеньи бедных рыбаков, Ave Maria - стон печальный, Вечерний звон колоколов...

Здесь горы в зелени пушистой Уютно заслонили даль, Чтобы волной своей тенистой Ты убаюкало печаль.

И обещанье так прекрасно, Так мил обманчивый привет, Что вот опять я жду напрасно, Чего, я знаю, в мире нет.

Я людям чужд и мало верю Я добродетели земной: Иною мерой жизнь я мерю, Иной, бесцельной красотой.

Я верю только в голубую Недосягаемую твердь. Всегда единую, простую И непонятную, как смерть.

О, небо, дай мне быть прекрасным, К земле сходящим с высоты, И лучезарным, и бесстрастным, И всеобъемлющим, как ты.

О, Винчи, ты во всем — единый: Ты победил старинный плен. Какою мудростью змеиной Твой страшный лик запечатлен!

Уже, как мы, разнообразный, Сомненьем дерзким ты велик, Ты в глубочайшие соблазны Всего, что двойственно, проник.

И у тебя во мгле иконы С улыбкой Сфинкса смотрят вдаль Полуязыческие жены,— И не безгрешна их печаль.

Пророк, иль демон, иль кудесник, Загадку вечную храня, О, Леонардо, ты — предвестник Еще неведомого дня.

Смотрите вы, больные дети Больных и сумрачных веков Во мраке будущих столетий Он, непонятен и суров,—

Ко всем земным страстям бесстрастный, Таким останется навек — Богов презревший, самовластный, Богоподобный человек.

О Боже мой, благодарю За то, что дал моим очам Ты видеть мир, Твой вечный храм, И ночь, и волны, и зарю... Пускай мученья мне грозят,- Благодарю за этот миг, За все, что сердцем я постиг, О чем мне звезды говорят... Везде я чувствую, везде, Тебя Господь,- в ночной тиши, И в отдаленнейшей звезде, И в глубине моей души. Я Бога жаждал - и не знал; Еще не верил, но любя, Пока рассудком отрицал,- Я сердцем чувствовал Тебя. И Ты открылся мне: Ты - мир. Ты - все. Ты - небо и вода, Ты - голос бури, Ты - эфир, Ты - мысль поэта, Ты - звезда... Пока живу - Тебе молюсь, Тебя люблю, дышу Тобой, Когда умру - с Тобой сольюсь, Как звезды с утренней зарей. Хочу, чтоб жизнь моя была Тебе немолчная хвала. Тебя за полночь и зарю, За жизнь и смерть - благодарю!..